Вянет лист. Проходит лето,
Иней серебрится…
Юнкер Шмидт из пистолета
Хочет застрелиться.
Погоди, безумный, снова
Зелень оживится!
Юнкер Шмидт! честнОе слово,
Лето возвратится!
Не известно, убедил ли безумца автор этих строк,
но то, что он был прав — истинная правда. С момента появления этого
замечательного стихотворения ровно 150 лет возвращалось лето и ровно
150 лет зелень оживлялась. И все эти 150 лет наш абсурдный мир согревали
афористические истины, вопросы и восклицания философствующего Козьмы
Пруткова:
«Усердие все превозмогает»,
«Одного яйца два раза не высидишь!»,
«Если хочешь быть счастливым, будь им»,
«Единожды солгавши, кто тебе поверит»,
«Не шути с женщинами: эти шутки плоски и неприличны»,
«Легче держать вожжи, чем бразды правления»,
«Мудрость подобна черепаховому супу, не всякому доступна»,
«Почему иностранец менее стремится жить у нас, чем мы в его земле?
Потому, что он и без того уже находится за границей»,
«Тому удивляется вся Европа, Какая у полковника обширная шляпа»,
«Где начало того конца, которым оканчивается начало?»,
«Есть ли на свете человек, который мог бы обнять необъятное?»
Ровно 150 лет назад в феврале 1854 года в юмористическом приложении
«Литературный ералаш» журнала «Современник» появились остроумные
афоризмы, эпиграммы и «нелепые» басни и стихи, взбудоражившие серьезную
читающую публику «не смеющейся эпохи» Николая I и подписанные неизвестно
откуда взявшимся именем Козьма Прутков. Мы с вами, уважаемые читатели,
люди просвещенного XXI века, конечно, давно знаем, что под этим
псевдонимом блистали таланты писателей Алексея Константиновича Толстого
и братьев Жемчужниковых. Но в ту пору это мало кому было известно.
Даже такое осведомленное во всех государственных делах лицо, как
его императорское величество, пожелавшее познакомится с наделавшим
шуму литератором, удостоило гримасой удивления советника, доложившего
о невозможности исполнения сего, ввиду отсутствия диковинного мудреца
в списках подданных его величества.
Публикации мыслей Козьмы Пруткова продолжались из месяца в месяц,
сочинения его переиздавались из года в век, сам он благополучно
добрался до современных библиотечных стеллажей, книжных полок сталинских,
хрущовских и новорусских домов и электронных издательств самой читающей
страны нашей любопытной эпохи, добрался в ранге классика русской
литературы. Псевдоним, «подобно гоголевскому носу, обрел полную
самостоятельность», как метко заметили на популярном сайте РИА «Новости».
Этой самостоятельности способствовала биография Козьмы Петровича,
написанная основным соавтором мистификации Владимиром Жемчужниковым,
целиком посвятившим ему свое творчество. В отличии от Толстого и
своих братьев Алексея и Александра, известных в литературе и своими
именами, Владимир писал только под именем Козьмы Пруткова. Он же
вел его издательские дела, переписку и споры об авторстве, защищаясь
от дешевых подделок и плагиаторов.
Согласно сочиненной им биографии, Козьма Прутков после недолгой
военной службы в гусарах сорок лет вплоть до своей смерти посвятил
государственной службе в Пробирной Палатке по министерству финансов,
причем последние годы в чине ее директора и ранге действительного
статского советника. Пробирная Палатка проходила по Департаменту
Горных и Соляных Дел и в стародавнюю пору располагалась в Монетном
дворе. Там-то, видимо, наш герой и ставил пробы на драгоценных металлах
и минералах, усердно обращая безмерные богатства российских недр
в золотой запас державы.
Однако, его литературные досуги предопределили творческую судьбу
куда более извилистую и дальнюю, нежели ровная лестница его служебной
карьеры. Невероятно, но благонадежный чиновник высокого ранга умудрился
стать диссидентом задолго до того, как это слово появилось в русском
языке и перепугало брежневскую партийную элиту. Его анонимная пьеса
«Фантазия» высочайшим указом была запрещена после премьеры 8 января
1851 года в Александринском театре и более не ставилась ни при какой
власти: это самое долголежащее полуторавековое полочное произведение
в истории мировой драматургии, включая кино.
Гениальное предвосхищение злополучной судьбы этой драмы вывело действие
ее единственной постановки за пределы сцены и сделало покидавшего
высокую ложу царя, недовольного появлением бегающих по сцене собак,
и шикающую публику невольными участниками получившегося таким образом
общенародного фарса. При этом выходе императора Николая Павловича
из ложи и из театра честно доигрывавший свою роль актер Толченов
восклицал: «Говорю вам, подберите фалды! он зол до чрезвычайности!»,
— а другие актеры, согласно сценарию, поодиночке уходили за кулисы,
что было воспринято залом, как их бойкот пьесы и одобрение царского
гнева.
Когда на сцене в гордом одиночестве в роли Кутилы-Завалдайского
остался Мартынов и произнес монолог, который обязан был сделать
по сценарию, толпа восприняла это как блестящую импровизацию великого
артиста, спасающего спектакль. Он подошел к рампе, попросил в оркестре
афишу сей «глупой пьесы» и под опускающимся занавесом опять же по
предписанию драматурга заклеймил автора: «Это очевидная пасквиль!..
Уж чего мне суфлер ни подсказывал?.. Но я, назло ему, говорил все
противное… Такой, право, нехороший сюжет!.. Уж будто нельзя было
выбрать другого. Например… намедни случилось, после венгерской войны:
что один офицер, будучи обручен с одною девицей, отправился с отрядом
одного очень хорошего генерала и был ранен пулею в нос; потом пуля
заросла; и, когда кончилась война, он возвратился в Вышний Волочок
и обвенчался со своей невестой... Только уже ночью, когда они остались
вдвоем, он... неожиданно чихнул... пуля вылетела у него из носу
и убила жену наповал!.. Вот это называется сюжет!.. Оно и нравственно
и назидательно; и есть драматический эффект».
Надо ли говорить, какими ошеломляющими овациями закончилось это
удивительное представление. Надо ли думать, как мощно продвинута
на сцену идея эротического боевика в монологе под занавес, причем
задолго до появления киноэкрана. Какие там «телохранители», «молчания
ягнят», «основные инстинкты» и другие маниакальные и сериальные
потуги Голливуда — тут вот, бах пулей из стреляющего носа в первую
брачную ночь, и конец!
Однако, эта широкая творческая натура не могла почивать на одних
лишь лаврах основоположника секс-триллера.
Любопытствующий читатель на других веб-страницах обнаружит, что
родоначальник русской виртуальной реальности Козьма Прутков еще
в 19 веке стал генератором космической эры, источником русского
экономического чуда, энциклопедией русского существования и многим,
многим другим...
Писарь Сергий.
Энциклопедический календарь «Шпаргалка Эрудита».
Интернет-версия статьи для сайта www.kozma.ru
Copyright © 2004. Писарь Сергий.
Перепечатка статьи приветствуется автором, но только в Интернете
и только целиком с сохранением всех вложенных в нее гиперссылок.
|
 |
